Сцена из пробного баттла певцов, которые Владимир Самсонов будет проводить в Концертном зале Лендока. Фото: Из личного архива Владимира Самсонова
Что это за "Русский Колизей"? И вам-то он зачем?
Владимир Самсонов: Шесть лет назад Ильдар Абдразаков пригласил меня возглавить вокально-эстрадное направление в Академии Елены Образцовой, которой он руководит. Предложение было вполне логичным: я работаю во всех жанрах, от оперы до эстрады и даже рока. Но завершили обучение наши первые студенты - и я вдруг столкнулся с тем, что мы выпускаем талантливых молодых людей в никуда. Они тщетно пытаются пробиться на телеконкурсы с сомнительным, как правило, голосованием. Финансовые возможности у них совсем не те, чтобы легко попасть в телеэфиры и на радиостанции. Как и где еще им заявить о себе? Когда-то в Петербурге был Палас-театр, где еще блистал Утесов. Был свой Мюзик-холл, созданный Ильей Рахлиным, - для его спектаклей писали Журбин, Пожлаков, Тухманов. Я еще помню, как пела там Арбенина в феерически-красивом шоу-спектакле Рогалёва "Бал-маскарад" по Лермонтову. Был богатейший по количеству звезд Ленконцерт. А за последние десятилетия ниша музыкально-эстрадного жанра опустела. Где теперь место эстрадникам? В ресторанах да на корпоративах. Но в том же Петербурге - и не только здесь - не одно и не два государственных учебных заведения, где по-прежнему учат эстрадных музыкантов и певцов. Куда им податься после учебы? Собственно, отсюда и сама идея - создать такой театр Счастья, который даст возможность талантливой молодежи показать себя зрителям.
Проще говоря, это будет театр мюзиклов и шоу?
Владимир Самсонов: Не все так просто. У нас будут и масштабные концертные шоу-ревю, и камерные моноспектакли старинных русских романсов... Но первая наша ласточка - ежегодный Чемпионат певцов "Венец Орфея". Главный наш принцип - вердикт выносит только публика, как в том самом древнем Колизее. У римлян кровь лилась, а у нас песни.
Мы уже опробовали этот интерактивный формат шоу весной и поняли, что не прогадали. Музыкальную битву между двумя моими выпускниками мы назвали старорусским словом "пря". Один пел композиции из репертуара Фрэнка Синатры, другой - Валерия Ободзинского. Зал бешено поддерживал их, разделившись на два лагеря фанатов. Голосовали сами зрители, открыто, прямо в зале. Никаких темных схем и странных онлайн-голосований, которые оказываются не такими уж непредсказуемыми. Зрители оценили это на первом шоу, и теперь мы с оптимизмом ждем открытия театра в октябре в Концертном зале Лендока, знаменитой Ленинградской студии документальных фильмов на Крюковом канале. Кроме совсем молодых певцов, подавших заявки на участие в Чемпионате, в вокальных дуэлях примут участие и профессионалы. Мы уже начали выстраивать стратегическую драматургию - дошедшие до полуфиналов сразятся там уже с именитыми солистами, мэтрами. Согласие уже дали Альберт Асадуллин и Сергей Рогожин. Участвовать в Чемпионате готовы Александр Пахмутов, Денис Яковлев, Владимир Целебровский.
Они готовы состязаться на равных с совершенно неизвестными, начинающими певцами?
Владимир Самсонов: Конечно. Это же интригующе интересно - дать возможность начинающим покуситься на "короны" уже состоявшихся.
Талантливые молодые люди тщетно пытаются пробиться на телеконкурсы с сомнительным, как правило, голосованием.
Почему пилотный "баттл" в своем Чемпионате певцов вы разделили на диковинное древнеславянское "пря"...
Владимир Самсонов: Знаете, когда я пел "Хованщину" Мусоргского, все никак не мог понять, что за слово такое "пря". Потом узнал: так наши предки называли битву, состязание, бой. Наше сегодняшнее "распря" - именно от этого старославянского "пря".
Но все-таки вы сочетаете английский "баттл" - и это "пря". Да, собственно, и слово "русский" - с латинским "Колизеем".
Владимир Самсонов: Вы же знаете, что "Могучая кучка" во главе со Стасовым страшно клевала Чайковского за то, что он "музыкальный западник". Сравнивали его с Брамсом. Но вот прошло 100 с лишним лет - музыка его "Лебединого озера" или "Евгения Онегина" кажется всем совершенно русской. У нас же - мировой котел идей. Даже язык легко усваивает и заимствует, и придает чужим словам уже новые оттенки и значения. Мои друзья-немцы чуть с ума не сошли, когда я перечислил им полтора десятка различных слов, заменяющих "сумку" - тут и авоська, и баул, и рундук, и кошелка, и котомка, и торба, и барсетка, и вещмешок, и рюкзак... Они обрадовались: о, рюкзак - наше слово! Я им ответил: было ваше, стало наше. Мы все вбираем, учимся, пропускаем через себя, добавляем свое и создаем уже новое, часто более совершенное. Осталось только научиться любить и уважать самих себя.
